Г.А. Соболев
Амбулаторная карта г.М.
Москва - это переплетение сетей - транспортных, информационных, энергетических, экономических. Их пропускная способность определяет нашу жизнь, а их диспропроции ведут к кризису. Метод «контроля и управления» не позволяет реагировать на изменения среды с должной скоростью, так как строится на многоуровневой иерархической организации принятия решений. Создание экологической полиции в Москве - новый пример приложения этого метода на практике. Метод «наблюдения и регулирования», успешно работающий во многих городах Европы, позволяет быстро адаптироваться к изменениям и влиять на них при значительно меньших волевых усилиях, но он требует открытости информации и организаций, способных быстро ее переработать. В таких условиях градостроитель выполняет роль посредника между гражданами города, архитекторами и администрацией, в итоге, регулируя жизнь города. Сейчас же градостроитель встроен в иерархию власти, а потому подчиняется ее решениям.
Мы привыкли к выражениям «сердце России», «лицо Москвы», «легкие столицы», «транспортные артерии». Эти выражения принадлежат официальной лексике, и вряд ли вы услышите подобные слова в частной беседе.
Антропоморфизм восприятия города, проявляющийся в официальном языке, может прояснить отношение официального сознания к городу. Говорящий о городе как о человеке воспринимает его как объект отчужденный от говорящего. Этот «другой», вынесенный за рамки субъективности, нуждается в помощи, управлении или лечении. Официальное сознание, действующее как субъект, не воспринимает себя частью «организма» города. Отчуждение власти, достигшее своего пика в советское время, поддерживает ее иллюзии о возможности управления городом без участия его жителей. Официальное сознание выступает в роли врача, ставящего диагноз и назначающего курс лечения. Попробую и я взглянуть на Москву как на пациента.
Диагноз
Москва тяжело больна. Налицо симптомы многих заболеваний:
Есть симптомы и психических заболеваний:
Диспансеризация
Курсу лечения Генеральным планом предшествует длительный процесс сбора согласований.
До перестройки Госплан и Горплан определяли параметры развития города - рост производства и населения. На основании этих цифр НИИПИ Генерального плана Москвы разрабатывал проект Генерального Плана. Специализированные мастерские НИИПИ разрабатывали планировку жилых, промышленных и озелененных территорий Москвы. Затем проект поступал на согласование в Главное Архитектурно-планировочное Управление при Моссовете, управления которого дублировали функции НИИПИ, но выполняли контролирующие функции.
После согласования с такими городскими организациями как СЭС, Управление по охране памятников, Мосводоканал и др. проект попадал в Москомэкспертизу, которая представляла проект на Градостроительный Совет. В градостроительный совет входили и входят сейчас директора Московских проектных институтов, находившихся в подчинении Моссовета.
Консилиум под руководством главного архитектора города оценивал проект, и если он получал одобрение, то проект утверждался Моссоветом и Горкомом партии, а на основании их решений Генплан претворялся в жизнь. По-существу, каждый из разделов Генплана проверялся как минимум тремя инстанциями, и это при том, что он создавался по нормам, разработанным самим НИИПИ Генплана.
Структура принятия градостроительных решений практически не изменилась, из нее выпали Госплан, Горплан и Горком партии, а директора институтов теперь возглавляют еще и частные мастерские. Сейчас рассматривается новый документ под названием «Основные направления развития Генерального Плана Москвы», а также новое градостроительное законодательство. Что принесет этот документ? Когда и где он будет опубликован? Пока в профессиональной прессе не было даже дискуссии по этому поводу. На консилиум больного не допускают. Стоит вспомнить, что созданию Генерального плана Москвы 1935 года предшествовало несколько конкурсов, а из современных примеров можно назвать международный открытый конкурс на градостроительную концепцию Фессалоник, проводимый в этом году. Программа этого конкурса демонстрирует пример открытости диалогу с международной архитектурной общественностью и способности к формулированию задач.
Лечение
В 1935 году Москве Генеральным планом было прописано развитие радиально-кольцевой системы, о тяжелых последствиях которого предупреждал архитектор Ладовский.
Последний Генплан был принят в 1971 году, когда Москве уже требовалось хирургическое вмешательство. Генплан 1971 года предлагал прокладку скоростных автомобильных хорд, которые должны были разгрузить центр от транспорта. До сих пор идут споры об их необходимости, а часть территорий, отведенных для их прокладки уже застроена. Реконструкция Садового кольца позволит увеличить его пропускную способность на 15-20 процентов, при необходимости ее увеличения в 2 раза.
Сейчас же Москва похожа на больного, который потратил все деньги на технико-экономические обследования и получение справок-согласований, а теперь не может заплатить за лечение, так как тот, кто дает ей рекомендации, не может сказать, где взять деньги. Врачи же скрывают диагноз, и делают косметическую операцию в надежде, что больному помогут богатые родственники.
Может быть стоит обратиться к нетрадиционной медицине. Метод иглоукалывания в критических точках может дать положительный эффект, но для этого необходимо, чтобы власть не изучала пациента по медицинским атласам, а общалась с ним. Может быть тогда ларьки и киоски, гаражи и «ракушки» будут увидены властью не как экзема, а как проявления реальности повседневной жизни, и власть прибегнет к гомеопатии, выдавая небольшие дозы кредитов на поддержку градостроительной инициативы граждан. Или может быть власти стоит отказаться от роли врача и понять, что она лишь один из органов тела Москвы, а потому не может им управлять, а должна лишь выполнять свои функции? Может быть тогда обмен веществ восстановится, а иммунитет позволит справиться с болезнями? Только сможет ли тогда власть тратить столько денег на свои прихоти?